Сегодня Алену Киш ставят в один ряд с Анри Руссо и Нико Пиросмани. Она является создателем уникального изобразительного жанра авторского расписного ковра.
Алена Андреевна Киш родилась в деревне Романово Слуцкого уезда. Сегодня это агрогородок Ленино. Точный год рождения художницы неизвестен. Исследователи называют две даты: 1889 и 1896 гг. Алена была второй дочерью в многодетной семье. Отец был творческой личностью, мастером на все руки, и его способности, вероятно, передались детям, которые в свободное время любили рисовать или что-нибудь мастерить. Старший брат Алены Митрофан считался первым в округе плотником. Говорят, он даже обновлял выцветшие росписи на стенах слуцкой Варваринской церкви. Известно, что настоятелем тогда был протоиерей Михаил Марьянский. Но самым большим живописным талантом судьба одарила Алену.
Специального художественного образования она не получила, однако самостоятельно освоила художественную технику живописи. Свои «маляванкi» она обычно делала на не загрунтованном холсте, покрытом черной краской. На черный фон наносила масляными или клеевыми красками цветной рисунок, иногда с использованием трафаретов, – и расцветало яркое изображение. Произведения, а это были, как правило, настенные ковры, художница создавала по заказам во время путешествий по Минской области: с начала 1930-х годов Елена Киш стала ходить по деревням и делать ковры за вознаграждение, иногда за кров и продукты. Так она зарабатывала себе на жизнь. Яркие и экзотические «маляванкi» были желанны в каждом деревенском доме. Эти произведения Елены Киш поражают композиционной смелостью и богатой фантазией автора. Из-под её кисти выходили чрезвычайно многоцветные, непосредственно-искренние, полуреальные творения, которые придавали интерьеру жилья яркую декоративность и сказочную загадочность. Для своих заказчиков она рисовала разные варианты. Каждый ковёр хоть и был написан по известному сюжету, но существенно отличался от других.
Считается, что после смерти родителей, перед войной, семья Киш жила в Слуцке: там было проще прокормиться. После войны все перебрались в деревню Грозово к Нине Дедюшко, единственной сестре Алены, вышедшей замуж и создавшей свою семью. Все члены семьи Киш, чтобы выжить в голодное время, держались вместе. То, что Алена и в такой непростой момент продолжала рисовать, у многих односельчан вызывало неприязнь.
За глаза, а иногда и открыто, её называли «гультайкой» и нахлебницей. Мол, вместо того чтобы вместе со всеми работать в колхозе, она тут рисует.
Кроме самого рисования, многим жителям Слуцка Алена запомнилась как любительница народных песен и защитница животных.
Перед тем, как начать работу, Алена готовила свой «коворкинг». Прибивала к полу льняное, сшитое из нескольких лоскутов, полотно. Набрав в рот воды, сбрызгивала ею «холст», а потом начинала набрасывать эскиз: сначала карандашом, без каких бы то ни было трафаретов – чистая импровизация. После этого начинала раскрашивать. Понятно, что у бедной крестьянки не могло быть качественных, масляных красок. Некоторые современные художники считают, что она довольствовалась анилиновыми красителями, которые, к сожалению, со временем начинали сыпаться на диваны и кровати, над которыми обычно вешали эти расписные ковры.
Самых популярных сюжетов, которые люди заказывали у Алены, было три: «Рай», «Письмо к любимому» и «Дева на водах». Цветные и экзотические, даже сказочные, они сразу завораживали и становились центром внимания, самым ярким местом в доме.
Их названия ясно отражают, что именно эти ковры привносили в жизнь крестьян. Людям скрашивал жизнь альтернативный «Рай», созданный руками Киш. Когда исчезала последняя надежда дождаться письма от пропавшего без вести на войне любимого мужчины, крестьянки находили утешение в романтических расписных коврах художницы. В некоторых семьях, где были молодые, незамужние девушки, даже считалось, что изображённое Аленой «Письмо к любимому» обязательно принесёт счастье. Можно сказать, что Алена стала своего рода арт-терапевтом для искалеченного войной поколения.
Спрос на рукотворные ковры падал по мере проникновения в деревни фабричных товаров. На смену коврам Алены приходили модные, яркие, фабричные гобелены. Полотна Киш почти мгновенно стали неактуальными и в большинстве случаев с парадных стен отправлялись на пол.
Стоять на рынке Алена не привыкла, да и не считала, что её работы того стоят. Не нашлось в тот момент и человека со стороны, который мог бы поддержать: «Ты молодец! Обязательно продолжай рисовать». А она слышала лишь насмешки.
Не выдержав эмоциональных и материальных трудностей, в 1949 году Алена утопилась в реке…
Некоторые исследователи допускают, что это был несчастный случай: мол, поскользнулась и упала. Но большинство источников склоняется именно к самоубийству. Во всяком случае, Беларусь в тот злосчастный день потеряла так и не открытый самородный талант. Похоронена на кладбище села Грозово, где установлена надгробная плита – дипломная работа художника Владимира Ламейко.
Мы с вами так и не узнали бы о существовании Алены Киш, если бы не несколько счастливых случаев. Большинство из них связано с жизнью белорусского художника, также выходца из Слуцка Владимира Басалыги (1940–2020). Благодаря тому, что он был художником, Владимир Самойлович смог высоко оценить созданные его землячкой работы. Владимир Басалыга вспоминал:
«На лето родители отправляли нас из Слуцка в деревню к бабушке и дедушке. На каникулах мы гостили и у других родственников. За лето успевали посетить немало деревень: Заболоть, Заполье, Василинки, Бокшицы… На стенах в домах родственников я постоянно встречал схожие сюжеты: львы, диковинные птицы, деревья. Рисованные ковры, будто солнышко, освещали дом и днём, и ночью. Глядя на них, мне казалось, что я попал в сказку. А нарисованные персонажи мне даже снились. Я видел их в снах очень часто, шёл им навстречу. И как только во сне прикасался ко льву, просыпался от страха и радовался, что это всего лишь сон».
Эти детские переживания отложились в памяти надолго. А когда Владимир Басалыга окончил художественное училище, поступил в институт и встретил там свою любовь, вспомнились снова. Владимир и его невеста Валентина готовились к свадьбе, когда родные тётки спросили племянника: «Какой подарок хочешь получить?». Парень почти с ходу ответил: «Если у вас ещё живы остались ваши ковры, я бы хотел получить их». Для тёток они не представляли никакой ценности, поэтому те с удовольствием привезли их Владимиру из деревни. Так он стал обладателем первых ковров Киш, а впоследствии задался целью отыскать другие и как можно больше узнать про их создательницу.
В поездках по деревням, где прошло детство, он насобирал 13 работ Алены Киш, а параллельно добывал и краткие биографические факты.
Некоторые из ковров приходилось спасать, в самом прямом смысле извлекая из навоза. Одно полотно Владимиру Басалыге досталось из хлева, где оно служило перегородкой между бодливой коровой и кабанчиком. Побитые жизнью расписные ковры жена художника сначала латала, обшивала края. Впоследствии Владимир Самойлович в своей мастерской брался за их художественную реставрацию.
В 1978 году эти работы впервые «зазвучали» для массовой публики: на Первой республиканской выставке народных расписных ковров в залах минского Дворца искусств. Среди других экспонатов творчество Киш выделялось неповторимым художественным видением. Многое из того, что было изображено на её полотнах, Алена никогда в жизни не видела. Ни интернета, ни телевидения, ни цветных журналов тогда не было. Но она каким-то неведомым образом знакомилась с сюжетами в своих снах, фантазиях, а потом щедро делилась волшебным миром со всеми желающими.
В 1990-е годы Владимир Басалыга принял решение передать собранные ковры в музей, который мог бы сохранять их и дать возможность познакомиться с творчеством Киш широкому зрителю. Сначала предлагал их Слуцкому краеведческому музею, но здесь не увидели ценности в «каких-то там лебедях». Зато оценили Киш по достоинству сотрудники Заславского музея, куда Владимир Басалыга передал 11 её работ.
«На полученные деньги я хотел выпустить книжку про Алену Киш, но планы нарушила девальвация: оставшихся на руках средств уже и бумагу не хватало. Ко мне, конечно, обращались с предложением выкупить ковры. На республиканской выставке один коллекционер из Москвы готов был дать мне любую сумму за серию Киш, но я отказался. Ясно же, что те ковры ему были нужны ради наживы. Мне же важно, чтобы они остались здесь».
Две работы художник оставил в своей семье. На память про 10 лет, ушедших на поиски и возвращение Беларуси имени звезды наивного искусства.
«Ковры, с которыми я так и не смог расстаться, в конце концов подарил сыну, тоже художнику. Дал наказ никогда их не продавать, разве что в случае очень тяжёлого материального положения. И с условием, чтобы он хорошо подумал, кому отдаёт этот клад, в какие руки. Для меня наследие Киш – главная ценность в моей жизни, счастье снова открыть человека, оказавшегося звездой на нашем горизонте», – объяснил Владимир.
В 2002-м году под руководством социолога Елены Гаповой Центр гендерных исследований ЕГУ издал иллюстрированный календарь «Женщины Беларуси: творцы культуры». Среди 12 очерках о художницах, которые в разное время творили в Беларуси, один был как раз таки про Алену Киш. Впоследствии Алена Гапова с коллегами не раз обращалась к образу художницы в своих исследованиях о роли женщины в белорусском обществе.
В 2010-м году на «Беларусьфильме» вышла документально-художественная лента Галины Адамович «Маляваны рай», стали открываться выставки по всей стране.
Совсем недавно появились шёлковые платки и головные повязки, расцветка которых основана на мотивах расписных ковров художницы. Украинка Оксана Циплицкая и белоруска Марина Ахмедова создали собственный бренд «Muraška Adziennie», одной из главных идей которого стала популяризация творчества Киш через сочетание современной моды с белорусским историей.
В 1984 году в Югославии была издана «Всемирная энциклопедия наивного искусства», в которой представлены 800 имён художников из 50 стран. И среди них – Елена Киш. Она в ряду со всемирно известными художниками-примитивистами: французом Анри Руссо, хорватом Иваном Генераличем, грузином Нико Пиросмани, украинкой Екатериной Билокур и другими.
Работы талантливой художницы были представлены в 1999 году в Москве на I Международном фестивале «Интермузей». Произведения Е. Киш входят в состав большой коллекции ковров Историко-культурного музея-заповедника «Заславль» и являются одними из лучших образцов белорусского наивного искусства. Такое признание она заслужила терпеливым служением творчеству во имя красоты. Ей посвящают свои работы скульпторы и живописцы.
Информацию о самобытной художнице можно найти в электронном каталоге Национальной библиотеки Беларуси, онлайн-энциклопедии «Беларусь в лицах и событиях», базе данных национальных авторитетных записей, на сайте Копыльской районной центральной библиотеки им. А. Астрейко. Советуем обратить внимание на научно-популярное издание Н. Русакович «Песня аб райскім жыцці», которое вышло в 2016 г.
В своих книгах и статьях белорусский искусствовед и этнолог Евгений Михайлович Сахута пытается показать, насколько самобытен язык и декоративность ковровых росписей Елены Киш. Её работы – редкий пример сочетания художественной задачи с декоративной манерой исполнения. По своему характеру и назначению ковры являются чисто художественными произведениями: лебеди на воде, львы на берегу, катание на лодке изображаются на фоне соответствующего пейзажа. И в то же время манера их исполнения чрезвычайно декоративна. Краски чистые, звонкие, яркие, контуры изображений очерчены уверенной черной линией, а края ковров представляют собой широкую орнаментальную полосу из побегов, бутонов и цветов.
© ГУК «Слуцкий районный центр народного творчества», 2022
Владимир ХВОРОВ, администратор
Более подробно в книге Владимира Яговдика «Елена Киш»
Alena Kish.Если вы нашли ошибку, выделите ее и нажмите Shift + Enter или нажмите сюда, чтобы сообщить нам.